КАЗАК, ВОЕВАВШИЙ ЗА МИР

Среди тех людей, которые подарили нам мир и свободу, казак Геннадий Борисович Нефедов. Мне посчастливилось быть лично знакомой с этим благородным человеком.

***

У него были очень внимательные, но какие-то грустные глаза. Первоначально он производил впечатление строгого человека, но на деле оказался добрым и мягким. Обстановка его дома была чистой и скромной, любого гостя принимали радушно и доброжелательно, угощая чаем и всем, что было у пожилых пенсионеров Нефедовых.

«Я хотел бы, чтобы вы, люди, никогда не знали войн… Я бы хотел, чтобы вы жили мирно и спокойно, чтобы над вами всегда было чистое и мирное небо…» — это его слова-пожелание.

Геннадий Борисович Нефедов родился 21 апреля 1927 года в станице Казьминской Кочубеевского района Ставропольского края. Отец его был учителем, которых в те годы не хватало, и поэтому семья часто переезжала с места на место по всему Северному Кавказу. Последние мирные перед войной годы Нефедовы жили в станице Андреевской Ростовской области. Там их и застала война.

В 1941 году его отца, Бориса Дмитриевича, призвали на фронт, но через несколько месяцев он вернулся домой с тяжелым ранением. А жарким августом 1942 года в станицу пришли немцы. По-хозяйски расхаживали, отбирали у жителей продукты.

***

Однажды Гена Нефедов сидел во дворе своего дома с соседскими мальчишками. И вдруг из кустов вышел красноармеец, который спросил ребят, много ли в станице немцев. Гена позвал отца, и они с солдатом долго о чем-то говорили. Потом красноармеец махнул рукой, и откуда ни возьмись, из кустов стали выходить бойцы. Оказалось, что это была группа советских солдат, прорывавшихся из окружения к Сталинграду. Немцы тоже стягивали туда свои силы по одной из главных дорог, пролегавшей к городу через станицу.

Дом Нефедовых, в котором расположились бойцы, находился как раз на перекрестке этой дороги с одной из станичных улиц. И когда немецкие колонны пошли по грейдеру, то были встречены ураганным огнем наших ребят. Завязался жестокий и неравный бой: к фашистам подоспело подкрепление. Хоть и много полегло их от советских пуль, но наших ребят в живых почти не осталось никого.

Такое не могло остаться безнаказанным, и на утро в станицу пришел карательный отряд. Стариков, женщин и детей согнали собирать и хоронить трупы убитых фашистов, а Гену отправили за водой на бричке, запряженной лошадью. Подъехал он к водонапорной башне, огляделся по сторонам, бросил бочку и осторожно, кустами, побежал домой. Мама, дрожа от страха, уложила мальчика в кровать, крепко укутала, щеки натерла перцем, чтобы горели. Едва успела, как вошел немец. Плохим русским спросил: «Кто это?». Женщина ответила, что сын, больной тифом. Немец тут же вышел: они боялись тифозников, как огня.

***

Казалось, все обошлось, но дома стали прочесывать в поисках партизан. Всех выгоняли на улицу, подняли с постели и Гену. Станичники, сгрудившись на площади, смотрели, как немцы подвели к колодцу молоденького лейтенанта, застрелили его и сбросили вниз. После показательного действа всех вновь заставили хоронить убитых. К вечеру людей согнали на окраину, к ветлечебнице и заставили рыть общую могилу. Потом поставили к стене. Гена вместе со всеми ждал расстрела, но тут подъехал немецкий мотоциклист, сказал что-то… Автоматная очередь прошлась поверх голов, на головы и плечи посыпалась штукатурка.

Измученных людей погнали обратно в станицу. Стариков и подростков отпустили по домам, а четверых мужчин, Гену и его отца заперли в сарае. Начались пытки: по ночам вызывали на допросы, избивали, зажимали пальцы между дверей. Делали все, чтобы узнать имена партизан, перебивших столько фашистов.

Так прошло трое суток. В коротких перерывах между пытками мужчинам удалось выкопать лаз под задней стеной сарая, но пролезть в узкую щель смог только мальчик. Он сбежал ночью, а утром пленников расстреляли вместе с его отцом. После этого, с пятнадцати лет Гена Нефедов навсегда остался седым. Вспоминая те адские дни сегодня, Геннадий Борисович говорит: «Мы ничего не сказали им. Казаки никогда не выдавали своих».

***

Несколько дней после побега Гена прятался, пока фашистская часть не ушла. Но на ее место пришла новая беда: в станице расположилась танковая часть СС. Фамилия семьи Нефедовых была внесена фашистами в особый список станичников, подлежащих расстрелу. И мальчика снова схватили, за то, что сын учителя, воевавшего за советскую власть. Вместе с захваченными людьми Гену погнали на Сталинград. Он до сих пор помнит и никогда уже не забудет, как в страшную жару им не давали ни есть, ни пить. Как жадно, под хохот эсэсовцев, пил он из лужи, в которой лежала убитая, раздутая лошадь…

На границе Ростовской и Сталинградской областей отряд остановился на привал, и мальчика снова отправили за водой. Как только Гена исчез из поля зрения, бросил ведра и кустами помчался в степь.

Видно, Бог хранил его и в третий побег от смерти. Фашисты носились по степи на мотоциклах, бросали осветительные шашки. А Гена бежал, не помня себя. Не чувствуя боли, несся босой по стерне, через взорванный мост по бревнам с гвоздями, падал на землю, спасаясь от вспышек ракет. Наконец, вспышки прекратились, и мальчишка затаился в овраге. Вырыл руками углубление в земле, где и пролежал до самого утра. (Спустя много лет, жестоко травмированные в детстве ступни дали о себе знать: развилась тяжелая болезнь, в результате которой уже пожилой Геннадий Борисович перенес ампутацию пальцев).

А когда подошел к родной станице, около своего дома увидел в саду немцев, подвесивших на яблоне отобранного у жителей теленка. Они были слишком заняты свежеванием и не обратили на мальчика внимания. В те времена двери домов не запирались, и по негласному обычаю, уходя куда-то, хозяева вставляли в щеколду палочку. Палочки не было: значит, мама дома.

***

…Ночью кто-то тихонько поскребся в окно. Напуганный Генка пулей метнулся в подпол. Но это оказался бывший военнопленный, солдат Михаил Афанасьев. Мама переодела его и спрятала вместе с родным сыном. Но местные полицаи все равно узнали, что Нефедовы кого-то прячут. Пришли, стали выведывать. Мама сказала, что это племянник, который идет домой из окружения, и чтобы задобрить, угостила полицаев самогонкой. Они ушли, сказав на прощание, чтобы «племянника» завтра же не было.

Гена и солдат Миша прятались в амбаре с сеном до прихода советских войск. Но иногда, конечно же, заходили в дом. И вот однажды, когда они были в комнате, в дверь громко постучали. Мать быстро спрятала Мишу под перину, а сверху на нее уселась Генкина сестра, Люся. Немцы ходили по комнате, осматривали каждый угол. И тут один из них начал штыком прокалывать перину. Домочадцы стояли ни живые, ни мертвые от страха, но все обошлось. Уходя, фашист снял со стены казачью шашку, а Гена, не контролируя себя, подбежал к нему и схватился за ножны. Немец выхватил шашку и замахнулся на мальчика. Одним резким движением мать толкнула сына в кладовку и закрыла собой дверь. Тогда немец молча снял со стены старинную скрипку, прихватил шашку и ушел.

***

Через несколько дней немецкие войска понесли сокрушительное поражение под Сталинградом и начали спешно отступать. Красная армия гнала врагов по всему фронту, и, наконец, долгожданные советские части пришли в станицу Андреевскую. Миша сразу же пошел в штаб, доложил о себе и принял участие в боях с отступающим врагом.

Снова двор Нефедовых превратился в огневую точку: не смолкая, гремели противотанковые орудия. Во время одного из боев случился обрыв на линии, связь с батареей прервалась. Комбат послал двух бойцов, но ни один из них не вернулся. Тогда наступила очередь третьего, пожилого солдата. Гена знал, что у него трое детей, и живо представил себе, как дети останутся сиротами. Пожилой солдат напомнил ему расстрелянного отца.

Неожиданно для всех, мальчик бросился в канаву, под шквальным огнем переползая через тела погибших солдат, добрался до места обрыва и соединил провода. А когда вернулся, комбат обнял его, расцеловал, снял со своего кителя медаль «За Отвагу» и приколол мальчику на грудь. Это была первая награда, по словам Геннадия Борисовича, «самая настоящая и заслуженная».

***

Гена хотел мстить. За отца, за расстрелянных людей, за свою Родину. И он ушел на фронт с той частью, которая стояла в станице. Но вскоре комбат отправил мальца домой, сказав: «Успеешь, навоюешься еще». Гена стал работать токарем, объезжал на Буденовском конном заводе диких лошадей для Красной армии. Но жил он только одной мыслью: попасть на фронт любой ценой. И, несмотря на бронь, данную ему, как единственному токарю в станице, все-таки сбежал.

До самого 1945-го воевал Геннадий Борисович. Сначала в 73-ем артиллерийском полку противотанковых орудий служил наводчиком, потом командиром орудия. До сих пор с теплотой вспоминает командира полка, полковника Якушева, которого бойцы называли между собой «Батей». В рядах 192-й тяжелогаубичной Ордена Кутузова венской артиллерийской бригаде разрушения под командованием комбрига Героя Советского Союза полковника П.Я. Воропаева освобождал не только русскую землю, но и Венгрию, Чехословакию, Австрию.

Потом командование бригадой принял полковник А.В. Чапаев, сын легендарного героя Гражданской войны. И в 1945-ом бригада была распределена в город Львов. Казалось бы, все позади. Но Геннадию Борисовичу предстояло провоевать еще шесть лет. В западно-украинских городах Янове, Яворове, Тернополе, Трембовле, Николаеве и других до 1951 года. Вместе с пограничниками и сотрудниками НКВД он принимал участие в боях с бандами украинско-немецких националистов. Бандеровцы, власовцы, фашисты, затаившиеся в Карпатских лесах, творили настоящие зверства: насиловали женщин, терроризировали жителей, жестоко убивали красноармейцев.

***

Геннадию Нефедову довелось громить банды вожаков Хмары, Белой Березы, Свечи, члены которых днем были мирными жителями, общались с советскими солдатами, вместе ходили на танцы, а по ночам брали в руки оружие. Порой происходили настоящие трагические случаи. Геннадий Борисович помнит их все.

Раз в городе Трембовле западной Украины местный парень влюбился в русскую девушку, которая училась в культпросвет-техникуме. Уговаривал ее бросить комсомол, романтически рассказывал о бандах. Видимо понял влюбленный бандеровец, что ничего у него не выйдет, позвал эту девушку погулять на крепость, а там всадил ей в грудь нож и бросил в колодец.

Девушку стали искать, но результатов все не было. Вскоре на болотистой дорожке, по которой в город ходили жители из села Подгайцы, стало неспокойно. Была устроена засада, и в перестрелке убили молодого бандита.

Жители Трембовли опознали в нем того самого парня, которого подозревали в убийстве девушки. Вспомнили, что последний раз видели ее с ним на крепости, пошли туда и обнаружили тело в колодце. Опознали и нож, принадлежавший убийце. «Вот так бывает, – говорит Геннадий Борисович, – он приходил к нам, мы веселились и пели вместе, и не знали, что враг среди нас».

Однажды на хуторе Романове бандиты зверски убили двух бойцов артиллерийского полка (старшего лейтенанта и рядового), которые занимались заготовкой корма для лошадей. Бандиты схватили их в лесу и стали пытать: отрубили кисти рук, пальцы на ногах. Старшему лейтенанту забили в грудь ордена, вырезали на коже звезды, выкололи глаза. Но на этом не остановились: бойцам отрезали уши, забили в головы раскаленные шомпола и бросили замученных людей на подводу. Лошади сами привезли в часть два изуродованных трупа.

Той же ночью всех подняли по тревоге. Спали бойцы, не раздеваясь: ослабляли только ремни и расстегивали воротники. Сразу же хутор взяли в кольцо, а на рассвете стали прочесывать дома. Во многих из них бандиты делали «схроны» и таились в подвалах, на чердаках. Взяли в ту ночь около 12 человек. А когда уже собрались уходить, командир увидел истошно голосивших женщин. Как только он сделал в их сторону несколько шагов, одна из женщин бросилась в дом. Из комнаты выпрыгнула в окно и побежала в лес, отстреливаясь. Ее догнали. «Женщиной» оказался гладко выбритый, переодетый в женское платье парень, один из палачей боевых товарищей Геннадия Борисовича.

***

Нефедов демобилизовался в марте 1951 года и поселился в городе Черновцы. Работал там в автошколе, а в 1974 году с семьей переехал в родные края, на Северный Кавказ, в Ставрополь. До пенсии Геннадий Борисович трудился в ставропольском ДОСААФ, «готовил кадры для Советской Армии».

Потомственный казак, Геннадий Борисович Нефедов с первых дней участвовал в возрождении казачества. Член оргкомитета Терского казачьего войска с 21 июля 1990 года. В течение нескольких лет являлся председателем Совета стариков казачьего отдела имени генерала А.П. Ермолова.

Награды: орден «Отечественной войны» II степени, медали «За Отвагу», «За Победу над фашистской Германией».

Наталья Гребенькова, Ставрополь

2008 год