ЧЕРКЕСКЕ – 180 ЛЕТ!

В 2011 году отмечает юбилей самая главная, красивая и незаменимая часть гардероба казака – черкеска. Ей исполнилось без малого 180 лет, если считать от 1831 года, когда традиционный горский и казачий костюм был официально утвержден царской властью в качестве основной формы одежды для казачьих войск.

***

На волне подъема казачьего движения в конце 1980-1990-х годах обзавестись хоть какой-нибудь черкеской считал своим долгом любой человек, пожелавший влиться в ряды возрождающегося российского казачества. Спешно вспоминали забытое по рассказам дедов, брали за основу пожелтевшие не цветные фотографии, шили сами или отдавали портным, не имеющим понятия о тонкостях мастерства изготовления этой сложной и уникальной национальной одежды. Свое добавляли безденежье и повальный дефицит: ну где было достать отрез качественной ткани? Сегодня трогательно и немного наивно на снимках эпохи лихих 90-х выглядят первые активисты казачьего движения: черкески всех цветов и фасонов, обилие аксессуаров, но зато такая гордость на лицах и новое достоинство в осанках.

Появились и профессиональные портные, посвятившие себя познанию всех тонкостей изготовления традиционной казачьей черкески. Татьяну Петровну Сецко и ее сына Михаила Медведева знают во всем Терском войске. Золотые руки мастеров одели не одну сотню казаков и казачек. При входе в их дом сразу ясно, кто хозяева: повсюду выкройки, катушки, специальные приспособления для глажки, швейные машинки, ножницы и линейки всех размеров и форм, развешаны законченные и только взятые в работу черкески.

***

Хозяйка дома, Михаил и его дочь Даша встречают нас за широким рабочим столом, угощают фруктами.

— У нас все на общественных началах, — улыбается Татьяна Петровна. – Шьем в основном только для казаков Горячеводской общины. Простые заказы не выполняем. Моя бабушка рассказывала, что в Георгиевске жили ее предки, и прапрадед шил очень хорошо. До революции на Воды приезжали немцы, у него и «шились». Моя крестная вручную вышивала занавески. Я сейчас думаю: сколько надо было иметь терпения! Тогда же не было спецмашин, как сейчас. Сиди себе с иголочкой… Она мне и подарила первую швейную машинку на день рождения. И я начала потихоньку. Из занавесок, помню, сделала себе узкую. юбку. На заказ тогда не шила: так, для подруг, семьи. Миша у меня всегда ходил в модных красивых рубашках моей работы, их очень любили поносить его друзья.

Потом он тоже научился шить и стал помогать. У нас вся семья такая азартная: две снохи шьют, младший Мишин брат специализируется на коже и меховых изделиях. Миша может делать все операции от начала и до конца, я разрабатываю модели.

— Моя жена на подкладе, — добавляет. – Брата жена – скорняк. Наша семья может делать все.

— Черкески начали шить не меньше пяти лет назад, — продолжает Татьяна Петровна. — Но все началось даже раньше. Мы приехали в Горячеводск из Грозного, где у нас отняли трехкомнатную квартиру со всей мебелью и гараж. Я с двумя детьми – гол как сокол и деваться некуда. Пришла к казакам, попросила помощи. Мне предложили поработать для развития общины. Я согласилась с удовольствием. С того времени и освоила казачью одежду. Хотя очень хорошо все помнила с детства: покрой, элементы. Мой дед по отцу – гребенской казак, носил черкеску, ходил в бешмете, папахе и еще носил шальвары – такие широкие штаны. По матери у меня в роду казаки со Ставрополья. И я со временем адаптировала эту одежду под современное ношение. Тогда все-таки был примитивный крой. Пришлось подумать, как сделать, чтобы это не выглядело смешно, а достойно сидело по фигуре с учетом нынешних требований.

Женскую традиционную одежду тоже освоили. В жизни пришлось выживать и многому учиться. Когда приехали, поселились в доме, который и домом-то трудно было назвать. Не было ни газа, ни света, ни воды, даже пола не было. Здесь жили две одинокие бабушки 97 и 84 лет. Совсем плохонькие были. Одна слепая, другая все путала, забывала по старости. Конечно, им трудно было не то что убирать, а даже за собой элементарно ухаживать. Мы четыре года их досматривали. Это целая эпопея… Помню, выйду во двор и плачу, спрашиваю: за что? Мы же не алкаши, не наркоманы, не пропили свое добро, не проиграли… Так вот, у бабушек было условие, чтобы я никуда не уходила от них. Даже на рынок. И что я при этом могла делать? Только шить. Да и казаки это предложили. Шили мы за чисто символическую плату. А у кого тогда были великие деньги? На жизнь хватало. Никто, кроме казаков, нам тогда не помог.

***

Важная деталь – орнаменты. Михаил считает, что все началось ради интереса:

– Настал момент, когда я понял, что традиционную одежду без истории не сшить. Стал читать, узнавать. За 40 лет образцы формы менялись 12 раз! Узнал интересные факты, к примеру, откуда взялись крючки. Сейчас хочу сшить для себя бешмет именно с вязанными крючками. Недавно познакомился с одним кабардинцем, который вяжет и умеет их делать. Кабардинцы шьют черкески для национального ансамбля, но тоже кое-что не знали и спрашивали у нас, как мы делаем подгазырники и другое. Такой обмен опытом. Кое-что берем и из Интернета, туда увлеченные люди многое выкладывают.

Михаил приносит папку, в которой собраны его наработки и продолжает рассказ:

— История казачьей одежды уходит в 1705 год. Рубахи были двух видов: русская и бешмет. Мы бешмет вышиваем, хотя не все это любят. Нужно, чтобы он был покроен строго в восемь клиньев. А вот шаровары сохранились практически со скифских времен. Орнамент мы используем именно мужской (демонстрирует серебряный вышитый воротник бешмета). Вот эти коловраты символизируют свободу и равенство. Каждый элемент несет глубокую смысловую нагрузку.

— Новые черкески в форме, утвержденной президентом для реестровых казачьих обществ крайне лаконичны и строги, — Михаил показывает вешалку с образцом новой казачьей формы, сшитой его руками. Демонстрирует другую вешалку, на которой висит форма, выданная общиной для поездки в Москву. По мнению мастера, она разработана на крайне усредненный случай и требует большой доработки:

— Разницу в ткани видите? Цена габардина – 40 рублей метр. Понятно, что рассчитано на усредненное массовое производство, но из этой ткани мы на лошадей вольтрапы делали. В ней можно угореть. И сам крой: чтобы она хоть как-то сидела, ее пришлось перешивать, потому что была сделана с выточками и застежкой на женскую сторону. В качестве застежек были вшиты брючные крючки.

— Надо одеть казаков так, чтобы это было восхитительно! Красиво, удобно! – говорит Татьяна Петровна. — Чтобы молодые ребята не стеснялись надевать это и носили с гордостью. Мы стараемся шить с учетом современных тенденций. Судите сами: молодые люди кавказских народов сейчас часто носят бешметы. Ткань у них, конечно, очень дорогая, а папахи – так вообще! Некоторые оцениваются в запредельных суммах в долларах, потому что национальная одежда должна вызывать гордость, она достойна этого. И поверьте, кто разбирается в таких тонкостях, всегда поймет: во что одеты казаки, насколько качественно и дорого это сделано. И потом в черкеске, которую носят в любое время года, должно быть не жарко летом и тепло зимой.

— Мне нравится ткань полусинтетика, — вступает Михаил. – Я в своей черкеске за рулем езжу, не снимая. Она не мнется, удобная. А смотришь – люди, чтобы не помять, везут их с собой в пакетах, на вешалках! Хожу – сам себе реклама. Первый раз сшил для себя черкеску в 2005 году. Люди сразу же отреагировали: где взял? И с этого момента понеслось: и бешметы, и черкески, и пальто. Бывает, перешиваю после кого-то. Допустим, рукава покроены так, что перекручиваются, а из-за этого шевроны закрываются. Это происходит, когда за дело берутся брючники, которые посадку рукава зашивают одним швом.

***

По словам Михаила, цены на черкески сильно разнятся:

— Вышивка стоит от 2,5 тысяч. В нитке содержится настоящее серебро. Многое зависит и от ткани. У нас чисто символическая накрутка – это ведь не производство. Если бы хотели зарабатывать, то уменьшали бы на качестве, удешевляли сырье. Бесплатно шьем для детей. Так, одевали нашу казачью 19-ю школу, танцевальные коллективы. Они платили только за ткань, а работа была бесплатной.

— Как работать только ради денег? – говорит Татьяна Петровна. – Мне так жалко, когда приходят молодые ребята! У них в глазах живой, не потерянный еще энтузиазм, они так хотят изменить жизнь и, главное, верят, что это возможно. И я очень хочу им помочь сделать дешевле, в рассрочку.

— Мы входим в положение, — добавляет Михаил. — Ведь многие еще только начинают работать, живут на 7-8 тысяч в месяц. Но парню хочется быть в черкеске, он гордится! Я бывает хожу договариваться с сотниками: ну помогите молодым деньгами, отдайте за них половину. Для стариков тоже, конечно, делаем рассрочки. Дедушки очень обязательные, они даже раньше денежку приносят: вот, от бабки заначку спрятал.

Чаще всего люди начинают прихорашиваться к параду 9 мая, к Большому войсковому кругу. И у нас тогда аврал. Потом спад, а к Крещению снова взлет. Я частенько «попадаю» из-за этого. Звонят: Миха, у тебя есть газыри, пояски? Есть! А потом остаюсь без всего в последний момент, как сапожник без сапог. Между этими волнообразными подъемами ничего другого не шьем.

Черкеска поражает меня каждый день! Нравится ее функциональность, практичность. Лучше одежды для кавалеристов не придумать: это универсум, колесо, которое уже однажды изобретено. И в современных условиях черкеска не просто удобная, теплая, легкая одежда. Она лучше любой другой подчеркивает мужественность. Благодаря казачьей одежде, я стал зачитываться историей. Этот интерес перерос в жизненный смысл для нашей семьи.

Наталья Гребенькова, Пятигорск
2011 год